Жительница деревни Богутичи Ольга Джум (к сожалению, ее уже нет в живых) до конца своей жизни с содроганием вспоминала об ужасах, которые она пережила в Озаричскои концентрационном лагере, ставшем настоящим адом для тысяч мирных людей.
Она со слезами на глазах рассказывала, как в их небольшую деревеньку рано утром нагрянули полицаи и немцы, сказали брать одеяла и выходить из дому. Ее семью вместе с другими привезли в Красный Берег, где затолкали в вагоны-телятники и повезли на восток. В районе Пинских болот высадили и погнали по дороге. Тех, кто не мог идти, пристреливали. У отца Ольги было больное сердце. Он потерял сознание. Полицай хотел его застрелить, но все дети бросились на колени и стали его умолять о пощаде. Тогда и предположить не могли, какой ужас ждет впереди…
В начале 1944 года Красная Армия стремительно наступала по всему Западному фронту, вытесняя гитлеровцев из белорусских городов и сел. В январе были освобождены Мозырь, Калинковичи и ряд других городов, в том числе и Ельск. Чтобы остановить наступление бесстрашных советских солдат, германское командование решило использовать бактериологическое оружие (план «бактериологической войны» Гитлером разрабатывался с весны 1942 года, после поражения под Москвой). С этой целью в марте 1944 года Блюменталь и его помощник Гейман (главные военные биологи рейха) в сопровождении опытных врачей прилетели на Гомельщину, где на болотах недалеко от поселка Озаричи Калинковичского района были созданы три концлагеря: крупнейший рядом с Озаричами, два поменьше – у деревень Подосинник и Дерть. Сюда согнали более 50 тысяч мирных жителей Гомельщины, Брестчины, Смоленщины, Брянщины и других регионов.
— Вспоминать о том, что было в лагере, я не в силах, — говорила бывшая малолетняя узница Озаричского лагеря смерти. – Нас держали за колючей проволокой, под открытым небом (в феврале-то месяце), без еды и воды. Ели кору, иглицу, пили болотную жижу… Кусочек хлеба был великим счастьем для нас. Местные жители, несмотря на смертельную опасность, перебрасывали через колючую проволоку хлеб и другие продукты. Хотя и сами жили впроголодь, но старались бедным узникам помочь. Особенно жалели нас, детей. Немцы же никого не жалели, заражали людей сыпным тифом (в то время это была одна из самых страшных неизлечимых болезней). У деток фашистские упыри кровь до капли высасывали для своих раненых солдат. Кругом валялись окоченевшие трупы взрослых и детей…
Фашисты рассчитывали, что, освободив больных людей из лагеря, советские солдаты заразятся сыпным тифом и наступление захлебнется. Однако они просчитались. Доблестные бойцы армии Рокоссовского, несмотря на большие потери (передовые части все-таки пострадали от тифа), продолжали бить врага, изгоняя с родной территории, и гнали его до самого Берлина. Назло бесчеловечному врагу выжило и большинство узников лагеря смерти. Среди освобожденных было 16 тысяч детей в возрасте до 13 лет.
— Мы настолько обессилели, что и радоваться не могли, когда нас освободили, — вспоминала Ольга Климовна. — Советские солдаты выносили нас на руках, даже не подозревая о смертельной опасности, которая им грозила. Сестры Рая и Люба тоже заболели тифом, а наш младший братик Ваня – воспалением легких. Богу было угодно, чтобы все выжили. Всем смертям назло войну мы пережили. Но мои сестры и брат умерли совсем молодыми…
Ирина Дарина
