Воспоминания о войне преследуют меня…

За свои восемьдесят лет жизни и повидать, и почувствовать Владимиру Чуху пришлось, конечно же, немало. По-настоящему ярких и впечатляющих событий просто не счесть. Да и побывал он в свое время почти во всех крупных городах Советского Союза, делясь опытом работы и консультируя специалистов.

Однако на протяжении всей его жизни детские воспоминания военного лихолетья преследуют, вновь и вновь являются ему во сне…

Владимиру Чуху, родившемуся в многодетной семье Петра Даниловича и Александры Иосифовны Чух в деревне Валавская Рудня Ельского района, шел шестой год, когда началась война.

«Эх, война, что ты сделала, подлая», – в сердцах восклицает наш земляк, а ныне житель Кишинева, Владимир Чух. Война лишила его детства, родителей, заставила рано повзрослеть и в полной мере испытать горечь сиротской доли…

– Разве можно забыть то страшное военное время?! Разве можно забыть то, как на глазах малолетних детей, меня и брата Леонида, местный полицай избивал нашу маму?! От этого сердце обливалось кровью и наполнялось лютой ненавистью к врагу. Помню, как полицай собирался расстрелять маму, но солдат словак не дал. Матери пришлось уйти в партизанский отряд, где к тому времени наш отец Петр Данилович возглавлял разведывательную группу.

Нам, детям партизан, пришлось сначала жить у дедушки с бабушкой в деревне Валавская Рудня, а затем прятаться от немцев в деревне Кочищи у родственницы тети Кати. Фашистские изверги даже нас, малолетних детей, разыскивали по всей округе, чтобы схватить и таким образом заставить отца явиться к ним. Они повсюду вывесили листовки о том, что за партизана Петра Чуха можно получить 1000 немецких марок и корову. И нашелся один предатель, который сообщил немцам о местонахождении разведывательной группы, которую возглавлял отец. Это произошло в сентябре 1942 года недалеко от деревни Кочищи, в урочище Старина.

Окружив разведчиков, немцы взяли их в плен. Отца жестоко пытали, чтобы узнать, где располагается партизанский отряд. Но он молчал и никого не выдал. Через муки допросов прошли и другие партизаны разведгруппы Петра Чуха, в том числе и его жена Александра. Полуживыми их бросили в яму умирать в муках и стонах… Только через несколько дней местные жители смогли захоронить группу партизанских разведчиков в одной общей могиле…

Мне, небольшому пацану, приходилось не раз бывать в партизанском отряде, я и сейчас хорошо знаю и могу показать стоянки партизан. Я помню, как немцы схватили нас и бросили в небольшой сарай около деревни Жуки, где «сортировали людей». Там было убито много мирного населения. Некоторых ребят отправляли в Германию, часть детей перевозили на станцию Ельск, чтобы самолеты не бомбили там. Каким-то чудом деду Иосифу Ивановичу Борисевичу удалось подкупить одного полицая. Он выменял внуков у него за швейную машинку и кусок сала… Нам с братом Леонидом удалось бежать… Одному Богу известно, сколько пережили мы, прячась от немцев по лесам и болотам. Помню, как вместе с нами и местными жителями, сбежавшими от немцев, пряталась женщина с грудным ребенком. Когда ребенок сильно заплакал от голода, то люди заставили бедную женщину избавиться от малыша. И она пошла… топить малютку, но, слава Богу, не смогла это сделать, и ребеночек остался жить… Разве такое забудешь?!

Я своими глазами видел, сколько людей лежало убитыми на опушке леса, когда шло освобождение Ельска. Все эти чувства, переживания и сейчас сидят у меня внутри…. Я очень хотел быть офицером, чтобы отомстить немцам за своих родителей. Выучившись и став офицером, мне пришлось переосмыслить многое в жизни. Прочитав в одной книге о чувствах русского и немецкого солдата на войне, о тоске по матери, по отчему дому, я понял, что они во многом схожи. «Если меня убьют, моя мама будет плакать», – восклицал там немецкий солдат. Вскоре я понял, что война – это трагедия для всех – и для русских и для немцев. Несмотря на то горе и страдания, которые принесло мне, моей семье военное лихолетье, я против войны. Мне бы не хотелось, чтобы нынешнее поколение познало зло войны. Поэтому давайте вместе беречь мир, который достался нам неимоверно большой ценой.

Татьяна ПЕТРУХНО